В неделю популяризации донорства крови руководитель Новосибирского клинического центра крови Юлия Моор ответила на вопросы о пользе и вреде донорства, организации работы службы крови и многом другом.
– Достаточно ли доноров в нашем регионе?
– У нас в Новосибирской области ежегодно регистрируется порядка 25 тысяч доноров, которые совершают порядка 60 тысяч донаций. Это значит, что каждый донор приходит не один раз в год. Это один из самых высоких показателей в стране по числу доноров на 100 тысяч населения, мы в лидерах среди других крупных городов.
Но, несмотря на это, кровь требуется всегда. Во-первых, кровь имеет достаточно короткий срок годности: эритроциты хранятся всего 40 дней, а у тромбоцитов, самых востребованных компонентов крови, необходимых онкологическим и гематологическим пациентам, которые не могут пережить ни одного курса химии или лучевой терапии без переливаний, срок годности всего от пяти до семи суток. Соответственно, эти компоненты крови должны постоянно быть в наличии в банке крови.
Каждый день мы получаем заявки на компоненты донорской крови от 99 медицинских организаций. И, когда мы исполняем эти заявки, мы понимаем, какая группа крови наиболее востребована на данный момент. Сегодня это может быть первая положительная или вторая положительная, самая распространенная, а завтра наоборот, будет нужна какая-то редкая группа, например, третья отрицательная. Ситуация меняется каждый день. Все зависит именно от заявок медицинских организаций и тех пациентов, которые нуждаются в переливании крови. Для этого был придуман «Донорский светофор». Мы были первыми в России, кто его ввел и начал на своем сайте и в социальных сетях размещать информацию, какие группы крови наиболее востребованы на данный момент.
– То есть «универсальные доноры» с первой отрицательной уже не нужны?
– Сейчас это устаревшее, условное понятие. Мы всегда считали, что универсальный донор – это обладатель первой отрицательной, которую можно переливать в любую группу крови. Но сейчас иммуногематология развивается очень-очень сильно, и, помимо групповых антигенов и резус-антигена, определяет ещё очень много трансфузионно значимых антигенов, которые в обязательном порядке учитываются при трансфузии (переливании – прим.). Соответственно, такого понятия как «универсальный донор» уже не существует. Единственный случай, когда востребована первая отрицательная – когда мы делаем полное заменное переливание новорождённым детям с гемолитической болезнью новорожденных. Этой группе пациентов переливается только первая отрицательная.
– Стоит ли сдавать кровь адресно для какого-то больного?
– Да, многие доноры хотят сдавать для кого-то конкретно. Мы, естественно, поддерживаем инициативу родственников, которые в социальных сетях говорят о том, что у нас есть наш пациент, пожалуйста, доноры, приходите и сдавайте кровь для него. Но это не значит, что эта кровь пойдёт именно этому пациенту. Скорее всего, она будет обследована, заложена в банк и пойдёт уже следующему пациенту. А для этого пациента как раз будет выдана кровь, которая была отдана предыдущими донорами.
Мы полностью обеспечиваем все заявки медицинских организаций. Но, тем не менее, призывы сдавать кровь всегда очень хороши, потому что они вызывают большой отклик в сердцах людей. Для них очень важно, что есть пациент, и я могу помочь этому пациенту.
– Что происходит с кровью после донации? Как она попадает к реципиенту и как можно гарантировать ее безопасность?
– После донации кровь подвергается фракционированию на различные компоненты в зависимости, опять же, от потребностей наших медицинских организаций, от той заявки, которая есть. Параллельно идёт процесс тестирования донорской крови, то есть обеспечение инфекционной и иммунологической безопасности каждого компонента.
Инфекционная безопасность складывается из нескольких этапов, и самый первый этап – регистрация донора и заполнение анкеты. Донора сначала проверяют по единой информационной базе: болел ли он когда-нибудь социально значимыми инфекциями? Состоит ли в контакте с больными социально значимыми инфекциями, такими как гепатит, сифилис, ВИЧ-инфекция, туберкулез? Есть ли у нашего донора наркозависимость? И когда мы выясняем, что в базе доноров нет информации по этому донору, он переходит на следующий этап – к врачу-трансфузиологу.
Врач проверяет анкету, задаёт вопросы и проверяет донора уже по информационной базе медицинской информационной системы Новосибирской области. Здесь мы проверяем, насколько донор здесь и сейчас может выполнить свою донорскую функцию, то есть насколько он здесь и сейчас здоров. Банально – абсцесс ротовой полости. У донора был флюс или ему удалили зуб, локальный инфекционный процесс идет и донор принимает антибиотики. Внешне донор абсолютно здоров, не опасен для окружающих, но в его организме идёт инфекционный процесс. Опасно? Опасно! Донор должен быть на этом этапе временно отведен от донорства.
Мы приглашаем наших доноров регистрироваться через портал «Госуслуги», потому что это удобно для всех. Особенно удобно для первичных доноров, потому что врач сразу при записи проверяет их по единой информационной базе донорства и по медицинской информационной системе Новосибирской области и, если выявляются противопоказания, временные либо абсолютные, донор об этом узнает тоже через уведомление на портале. То есть это позволяет сэкономить время и не приходить напрасно в Центр крови.
Если никаких вопросов к состоянию здоровья донора нет, то он переходит на этап заготовки донорской крови. И следующий этап – скрининг, который проводится у нас в лаборатории. Здесь изучаются маркеры гемотрансмиссивных инфекций. Это антитела и антигены, которые могут быть в крови, если наш донор вдруг окажется скрытым носителем инфекции. Все службы крови всего мира тестируют материал на 4 трансфузионно-опасные инфекции: это гепатит C, гепатит В, это сифилис и ВИЧ-инфекция, причем обоих типов. Это обязательный скрининг, который проводится всем донорам. После того, как абсолютно все пробирки становятся отрицательными (положительные сразу отбраковываются и идут на следующий этап подтверждающего исследования), начинается более глубокое исследование крови, когда ищется непосредственно геном, генетический материал вируса, определяется наличие в крови его РНК либо ДНК. Только когда эти исследования завершены, то донорская кровь считается инфекционной безопасной.
Вторая часть – иммунологическая безопасность, это как раз и есть определение группы крови. Мы все привыкли, что есть 4 группы крови и положительный или отрицательный резус. На самом деле, групп крови огромное количество, и группы крови складываются как раз из тех антигенов и антител, которые мы изучаем. Мы выделяем 20 трансфузионно значимых антигенов и антител, которые должны совпадать, чтобы кровь считалась иммунологически безопасной для реципиента.
Такое исследование крови проводится каждый раз для каждого образца крови независимо от количества посещений донором Центра крови. Каждый раз, когда он будет сдавать кровь, эта кровь будет подвергаться такому большому, глобальному исследованию.
– Вредна ли регулярная потеря крови для самого донора? Может ли развиться анемия от регулярных донаций?
– Существует много исследований, подтверждающих, что при нормальном физиологическом донорстве небольшая потеря крови очень полезна для организма, особенно для мужчин. Это не что иное, как самовозобновление, самовосстановление организма. При небольшой кровопотере запускаются все механизмы восстановления, улучшается обмен веществ, более активно работает костный мозг. Уже доказано, что кадровые доноры, которые сдают кровь 2-3 раза в год на протяжении всей жизни, не страдают инфарктами и инсультами. Это закономерность, которая прослеживается во всех странах, и объяснить которую никто толком не может. Скорее всего, это некая сосудистая реакция, более тренированные сосуды, тренированный организм. И опять же, если, не дай Бог, наши доноры сами нуждаются переливании компонентов крови, после ДТП или операции, то они очень легко и очень быстро восстанавливают нормальные показатели и, как правило, им не нужно дополнительно переливать кровь. Это тоже говорит о том, что некая натренированность организма, безусловно, существует.
Что касается вероятности возникновения анемии и последствий донорства для костного мозга. Мы работаем в единой федеральной системе, отслеживаем количество донаций и перерывы между ними у каждого из наших доноров. Если этого не делать, то это чревато именно тем, что запасы железа в организме уменьшатся, и это может повлечь за собой развитие анемии. Но для костного мозга вреда нет. Ресурс костного мозга по стволовым клеткам и по развитию клеток периферической крови огромен. Реального количества стволовых клеток достаточно, чтобы прожить жизнь в тысячу лет, и за свою жизнь мы не можем потратить тот ресурс костного мозга, который есть у каждого из нас.
– Существует ли какая-то альтернатива донорской крови?
– Нет, на сегодняшний день альтернатив не существует. Было много попыток их создать, в том числе на территории бывшего Советского Союза, например, российский НИИ гематологии разработал такой препарат как «Перфторан» (синтетический газотранспортный заменитель донорской крови – прим.). Сейчас существуют аналогичные препараты для замены гемоглобина, но все они высокотоксичные и в полной мере не могут заменить компоненты крови. Все существующие препараты нацелены только на замену эритроцитов, переносчиков газов, кислорода, но каких-то заменителей плазмы, и, тем более, тромбоцитов, на сегодняшний день не существует.
Хотя исследования ведутся, и попытки создать заменитель крови есть, как предполагает наше профессиональное сообщество, в полной мере никогда никто не заменит компоненты донорской крови. Слишком сложно.
– Что бы вы хотели сказать новосибирцам?
– Донорам (и не донорам) хочется пожелать здоровья. И, если вы можете, то обязательно помогайте другим, как минимум, посещайте донорские пункты и сдавайте кровь, потому что донорство есть благо: благо для того, кто сдаёт, и благо для того, для кого сдают.